Декстер без демона - Страница 56

В файле не упоминалась причина, по которой европейский ученый, потерявший работу по такой мутной причине захотел преследовать меня и загнать свою машину в канал. Похоже на значительное упущение. Тем не менее, я распечатал фотографию Старжака из иммиграционного досье. Я прищурился на фото, пытаясь представить его лицо наполовину скрытым большими солнцезащитными очками, которые я видел в боковом зеркале Авалона. Это мог быть он. Это мог быть Элвис. Насколько я знаю, у Элвиса не меньше чем у Старжака причин преследовать меня.

Я копнул немного глубже. Для зубрилы из судебной лаборатории нелегко получить доступ к Интерполу без официального запроса, даже если он умный и очаровательный. Но через несколько минут онлайн-версии "вышибал" я попал в центральный архив, и обнаружил кое-что интересное.

Доктор Дариус Старжак находился в тревожном списке в четырех странах, в отличие от Соединённых Штатов, что объясняло почему он живёт здесь. Хотя не было никаких доказательств, что он что-нибудь сделал, были подозрения, что он знает больше чем говорит о движении послевоенных сирот из Боснии. В досье так же вскользь упоминалось, что определить текущее местонахождение этих детей невозможно. На языке официальных полицейских документов это означало, что кто-то подозревает, что он мог их убить.

Прочитав это, я должен был наполниться трепетом холодного торжества, хищной вспышки острого ожидания – но не ощутил даже тусклого эхо мельчайшей искры, ничего. Однако я почувствовал короткий возврат того же человеческого гнева, который почувствовал сегодня утром когда Старжак преследовал меня. Это не было адекватной заменой для нарастающей тёмной, дикой уверенности Пассажира, которую я использовал прежде, но по крайней мере это было что-то.

Старжак делал плохие вещи с детьми, и он – или кто-то использующий его автомобиль – пытался сделать их со мной. Ну хорошо. До сих пор я носился туда-сюда как шарик от пинг-понга, и я принимал это пассивно и без претензий, погружённый в вакуум несчастного подчинения, поскольку я был покинут Тёмным Пассажиром. Но здесь было кое-что, что я мог понять, и даже лучше, что-то на что я мог воздействовать.

Досье Интерпола сообщило мне, что Старжак был плохим человеком, как раз такого типа, каких я обычно подыскиваю для своего хобби. Кто-то преследовал меня в его автомобиле, а затем пошел на крайние меры, загнав машину в канал, чтобы скрыться. Была вероятность, что кто-то украл автомобиль и Старжак абсолютно невиновен. Я так не думал, и рапорт Интерпола свидетельствовал против этого. Но просто чтобы убедиться, я проверил сообщения об угоне. Никаких записей о Старжаке и его автомобиле.

Хорошо: я был уверен, что это он, и это подтвердило его вину. Я знал что с этим делать: неужели я не смогу сделать это только потому что остался один?

Тёплое сияние уверенности мерцало под гневом, доводя его до медленной, уверенной плохо сдерживаемой ярости. Это был не тот золотой стандарт уверенности, который я всегда получал от Пассажира, но несомненно более чем простая догадка. Это было правильно, я была уверен. Если у меня нет того твердого доказательства, которое я обычно находил, тем хуже для него. Старжак довёл ситуацию до точки, где я больше не сомневался, и переместился на верх моего списка. Я должен разыскать его и превратить в плохое воспоминание и каплю засохшей крови в моём маленьком палисандровом ящичке.

И поскольку я впервые работал на эмоциях, я позволил разгореться слабой искре надежды. Разобраться со Старжаком и проделать все те вещи, которые я никогда прежде не делал в одиночку, могло бы вернуть Тёмного Пассажира. Я ничего не знал о том, как это работает, но это имело определенный смысл, не правда ли? Пассажир всегда подталкивал меня к тому, что ему нужно – что если он появится, если я просто создам ситуацию в которой он нуждается? И разве Старжак прямо передо мной не напрашивается, чтобы с ним разобрались?

Если Пассажир не вернётся, почему бы мне не начать быть самим собой? Я нёс на себе тяжкое бремя – смогу ли я продолжать нести его в своём опустошенном состоянии?

Все ответы щелкнули по сердитому красному "да." На мгновение я даже автоматически замер в ожидании привычного довольного шипения из темноты в углу – но конечно, его не последовало.

Неважно. Я могу сделать это и один.

В последнее время я так часто работал допоздна, что Рита совершенно не удивилась, когда после ужина я сказал ей, что должен вернуться в офис. Конечно, я не сразу отцепился от Коди и Астор, которые хотели пойти со мной и заняться чем-нибудь интересным, или хотя бы остаться дома и попинать банки. Но после некоторого количества расспросов и невнятных угроз я от них отвязался и выскользнул в ночь. Моя ночь, последний друг что у меня остался, с хилым полумесяцем, мерцающим в тусклом мокром небе.

Старжак жил в маленькой хижине в районе с воротами, но низкооплачиваемой охраной – скорее увеличивающей цену недвижимости, чем способной защитить от кого-нибудь с опытом и голодом Декстера. Однако это всё же означало небольшую пешую прогулку после того, как я оставил свою машину на дороге у караульной, добро пожаловать зарядке. Я в последнее время слишком часто ложился поздно и рано вставал, и идти на своих двоих к стоящей цели было по настоящему приятно.

Я медленно кружил по району, обнаружил адрес Старжака и прошёл мимо, будто обычный гуляющий по вечерам сосед. В комнате, выходящей на фасад горел свет и на подъездной дорожке стоял одинокий автомобиль; у него были флоридские номера с надписью Округ Мэнэти внизу. В округе Мэнэти живут всего 300,000 человек, но автомобилей там зарегистрировано по крайней мере вдвое больше. Это уловка агенств по аренде автомобилей, призванная замаскировать тот факт, что водитель взял машину в аренду – и следовательно, является туристом и законной добычей любого хищника в поисках легкой жертвы.